В 13-м, 14-м веках в Европе система правосудия немного отличалась от того, что у нас есть сейчас. В те дремучие времена во главе угла любого судебного процесса стояло признание обвиняемого своей вины. Да-да, именно так. Для начала местными властями собирались свидетельства от очевидцев, что вот мол, такой-то такой-то тайно встречался с такими-то и такими-то подозрительными лицами. Толком разобрать сути разговора не удалось, но сдается, что с такими подозрительными рожами нельзя обсуждать ничего богоугодного. Тут и к гадалке не ходи, затевают что-то.
Вот так, примерно такого свидетельства было достаточно, чтобы следственные органы приняли дело к производству. Что это значило? Ну это очень просто, вариантов была целая масса. Подозреваемого можно было жечь каленым железом, можно было вырвать ноздри и губы. Можно было сечь подозреваемого плетьми, в которые вплетались стальные крюки. Это чуть позже, к 15-му веку, было гуманно решено ограничить область ударов такими орудиями от пояса до шеи, а тогда можно было лупить везде, включая гениталии и лицо.
Правосудие в 13-м и 14-м веках исходило из догмата, что пытки не только не запрещены, они очень даже приветствуются. А царицей всех доказательств вины является личное признание. В стремлении к чистоте веры рассудили так, что применение пыток - вполне законное средство извлечения подобных признаний, так как Господь укрепит невинного снести любую боль, даже причиняемую самыми искусными знатоками самых ухищренных способов причинять страдания.
Типа пыток существовало два. Один - это наказание. Когда вина доказана, и суд постановил всыпать виновному то-то и так-то. Такой вид пыток невозможно прервать, он должен быть и будет исполнен до конца. А вот второй тип пыток можно было остановить в любой момент, стоило лишь дать правильный ответ на прямо поставленный вопрос. К примеру: "Правда, что вы там-то и с теми-то затевали страшное?" Ответ "Нет", как неверный, лишь продлит процесс пыток, описанный выше. Ответ "Да, это правда" остановит мучения в любой момент.
Еще одной забавной особенностью правосудия тех времен было правило, что единожды данное признание нелья было взять назад. Вот к примеру подозреваемому сожгли ступни до костей, в какой-то момент он в полузабытьи признается в ереси, а потом приходит в себя и начинает отказываться от прошлых показаний. Горе такому бедняге! Потому что за ересь легко можно было отделаться поркой или вырыванием ноздрей. А вот, отказываясь от данных ранее показаний, виновный признавался не просто еретиком, а еретиком упорствующим. И тогда у него не было ни единого другого варианта, как пойти на костер.
По такому же принципу иногда работало правосудие и позже. Например Андрей Януарьевич Вышинский в 30-е годы 20-го века не гнушался того же принципа, хоть сейчас эта версия и опровергается настойчиво.
Примерно в те же годы, но немного западнее Андрея Януарьевича творил такой деятель юриспруденции, как Генрих Гимлер, и ему эти принципы делопроизводства тоже были близки.
Весь этот пост без всякой на то причины я написал, услышав новость о том, как Леонид Развозжаев дал показания против себя и других фигурантов дела Анатомии НТВ.
P.S. Истории известны случаи, когда от данных под пыткой показаний люди все-таки отказывались. Прекрасно понимая, что их ждет неминуемый костер, они все же настаивали, что невиновны. Просто потому, что бывают случаи, когда честь важнее даже самой жизни. Их имена история хранит, а вот имен их палачей уже и не вспомнит никто.
P.P.S. Пардон за излишний пафос.
Вот так, примерно такого свидетельства было достаточно, чтобы следственные органы приняли дело к производству. Что это значило? Ну это очень просто, вариантов была целая масса. Подозреваемого можно было жечь каленым железом, можно было вырвать ноздри и губы. Можно было сечь подозреваемого плетьми, в которые вплетались стальные крюки. Это чуть позже, к 15-му веку, было гуманно решено ограничить область ударов такими орудиями от пояса до шеи, а тогда можно было лупить везде, включая гениталии и лицо.
Правосудие в 13-м и 14-м веках исходило из догмата, что пытки не только не запрещены, они очень даже приветствуются. А царицей всех доказательств вины является личное признание. В стремлении к чистоте веры рассудили так, что применение пыток - вполне законное средство извлечения подобных признаний, так как Господь укрепит невинного снести любую боль, даже причиняемую самыми искусными знатоками самых ухищренных способов причинять страдания.
Типа пыток существовало два. Один - это наказание. Когда вина доказана, и суд постановил всыпать виновному то-то и так-то. Такой вид пыток невозможно прервать, он должен быть и будет исполнен до конца. А вот второй тип пыток можно было остановить в любой момент, стоило лишь дать правильный ответ на прямо поставленный вопрос. К примеру: "Правда, что вы там-то и с теми-то затевали страшное?" Ответ "Нет", как неверный, лишь продлит процесс пыток, описанный выше. Ответ "Да, это правда" остановит мучения в любой момент.
Еще одной забавной особенностью правосудия тех времен было правило, что единожды данное признание нелья было взять назад. Вот к примеру подозреваемому сожгли ступни до костей, в какой-то момент он в полузабытьи признается в ереси, а потом приходит в себя и начинает отказываться от прошлых показаний. Горе такому бедняге! Потому что за ересь легко можно было отделаться поркой или вырыванием ноздрей. А вот, отказываясь от данных ранее показаний, виновный признавался не просто еретиком, а еретиком упорствующим. И тогда у него не было ни единого другого варианта, как пойти на костер.
По такому же принципу иногда работало правосудие и позже. Например Андрей Януарьевич Вышинский в 30-е годы 20-го века не гнушался того же принципа, хоть сейчас эта версия и опровергается настойчиво.
Примерно в те же годы, но немного западнее Андрея Януарьевича творил такой деятель юриспруденции, как Генрих Гимлер, и ему эти принципы делопроизводства тоже были близки.
Весь этот пост без всякой на то причины я написал, услышав новость о том, как Леонид Развозжаев дал показания против себя и других фигурантов дела Анатомии НТВ.
P.S. Истории известны случаи, когда от данных под пыткой показаний люди все-таки отказывались. Прекрасно понимая, что их ждет неминуемый костер, они все же настаивали, что невиновны. Просто потому, что бывают случаи, когда честь важнее даже самой жизни. Их имена история хранит, а вот имен их палачей уже и не вспомнит никто.
P.P.S. Пардон за излишний пафос.
Комментариев нет:
Отправить комментарий