Продолжая наблюдать за особенностями менталитета, сегодня предлагаю присмотреться к пешеходам. Я не могу сейчас с уверенностью сказать, как оно в других городах России, а в Москве сейчас принято притормаживать перед зеброй, чтобы пропустить людей. Причем еще каких-то лет 6-7 назад мы наоборот, даже поддавали газку. Так кстати поступают греки в районе Афин и Глифады. Для них и до сих пор пешеход, появившийся на зебре, своего рода вызов, в некотором смысле предложение решить, кто ты есть такой сейчас, в этот конкретный промежуток времени. Тварь ли ты дрожащая, которая не успеет проскочить зебру до пешехода и будет вынуждена с позором притормозить и дожидаться, пока эта черепаха переползет? Или же ты почтенный кабальеро, которому стоит лишь пришпорить свою ласточку, она стрелой перелетит пешеходный переход, и гражданин даже не заметит его тени, перейдет дорогу, как будто там и не ехал никто, а то, что у гражданина при этом сдуло весь загар с лица, так это просто налетевший теплый вечерний бриз шалит.
Еще несколько лет назад и у нас было так же. Но к хорошему быстро привыкаешь, и вот наши люди, покатавшись по разным германиям, с готовностью начали тоже, как настоящие немцы, притормаживать перед пешеходами, ступившими на зебру. И это правильно. Если без излишнего ёрничанья, то это то самое элементарное уважение друг к другу, которого сейчас такой дефицит в крупных городах.
И именно потому, что к этому самому уважению мы тут у нас не привыкли и никак к нему не готовы, именно поэтому европейской безбашенности при переходе через дорогу у нас в движениях пока не просматривается. Среднестатистический московский пешеход перед выходом на зебру внимательно оглядится по сторонам, взвесит скорости приближающегося транспорта, расстояние до него, модель автомобиля, ее цену и пафос, наличие-отсутствие мигалки, затем робким топтанием по зебре аккуратно обозначит свое намерение перейти дорогу, внимательно следя за невербальным ответом приближающегося автомобиля. Если в ответ замечается снижение скорости, то это еще не все, надо убедиться, что водитель не колеблется, что в нем сейчас не проснется грек. И если обнаружено твердое намерение водителя пропустить пешехода, то...
Но моими несомненными фаворитами в пластике перехода через дорогу являются бешбармаки. Именно бешбармаки, которые не так давно приехали, чтобы постепенно действительно начать ассимилироваться, но достаточно давно, чтобы этого уже захотеть. Особенно это хорошо проступает в женщинах узбечках-киргизках-таджичках. Они уже постепенно начинают чувствовать вкус к более раскованному поведению, им уже начинает нравиться манера одеваться немного более свободно, чем дома. Но дом пока еще в их головах, он еще даже и не думал отступать.
На переходе они неуверены в намерениях водителя, даже если машина перед зеброй уже остановилась. Их глазки по-прежнему недоверчиво шныряют от вас по сторонам в поисках подвоха или смертельной западни, их ноги чуть согнуты в коленях и напружинены, готовые к молниеносному прыжку в сторону при малейших признаках опасности. Но Бог мой!!! Святые угодники!!! Как же преображается эта дочь бескрайних киргизских просторов, стоит лишь вам показать ей рукой, не робей мол, давай, ступай себе, я тебя пропускаю. Ее плечи расправляются, подбородок приподнимается, она становится ощутимо выше ростом, неуверенность и испуг исчезают из взгляда без следа, и от бедра она плывет через дорогу, плывет так, как она видела плавают взрослые тети по телевизору иностранному, так, как будто и не бывало ее детства, где ее на переходе мог сбить даже не водитель, а просто бегущий сайгак. Она переплывает переход, бросив на вас один лишь взгляд, как бы говорящий: "Вот так вот! И стой! Я вас тут научу в манерам!"
Не-не, никаких проблем. Это не раздражает. Это немного смешно, но больше наивно. Это также забавно, как русские девушки на Лазурном берегу, повышающие голос на официантов, чтобы спрятать свою, как им кажется, провинциальность. Ведь и в их головах дом никуда не девался. Им кажется, что кричать на официантов, это так аристократично. "Ou est la carte?!" - кричала помню одна девушка официанту в Каннах, то есть "Где меню?". А официант не понимал в чем проблема, так как меню лежало на каждом столе, надо было только переключить внимание с аристократичной модели поведения на поверхность стола.
Уверен, что мир станет проще, когда мы все станем проще. Два незнакомых человека в тесном лифте будут до тех пор мяться, потеть и уводить глаза в сторону, пока один из них не догадается обратить внимание не на себя, а на то, что второй пассажир лифта точно так же мнется, потеет и уводит глаза. Комплексы, комплексы. Я начинаю понимать, почему во всем мире при встрече глазами принято улыбаться. Это сигнал о том самом уважении, которого нам тут с вами так не хватает.
Еще несколько лет назад и у нас было так же. Но к хорошему быстро привыкаешь, и вот наши люди, покатавшись по разным германиям, с готовностью начали тоже, как настоящие немцы, притормаживать перед пешеходами, ступившими на зебру. И это правильно. Если без излишнего ёрничанья, то это то самое элементарное уважение друг к другу, которого сейчас такой дефицит в крупных городах.
И именно потому, что к этому самому уважению мы тут у нас не привыкли и никак к нему не готовы, именно поэтому европейской безбашенности при переходе через дорогу у нас в движениях пока не просматривается. Среднестатистический московский пешеход перед выходом на зебру внимательно оглядится по сторонам, взвесит скорости приближающегося транспорта, расстояние до него, модель автомобиля, ее цену и пафос, наличие-отсутствие мигалки, затем робким топтанием по зебре аккуратно обозначит свое намерение перейти дорогу, внимательно следя за невербальным ответом приближающегося автомобиля. Если в ответ замечается снижение скорости, то это еще не все, надо убедиться, что водитель не колеблется, что в нем сейчас не проснется грек. И если обнаружено твердое намерение водителя пропустить пешехода, то...
Но моими несомненными фаворитами в пластике перехода через дорогу являются бешбармаки. Именно бешбармаки, которые не так давно приехали, чтобы постепенно действительно начать ассимилироваться, но достаточно давно, чтобы этого уже захотеть. Особенно это хорошо проступает в женщинах узбечках-киргизках-таджичках. Они уже постепенно начинают чувствовать вкус к более раскованному поведению, им уже начинает нравиться манера одеваться немного более свободно, чем дома. Но дом пока еще в их головах, он еще даже и не думал отступать.
На переходе они неуверены в намерениях водителя, даже если машина перед зеброй уже остановилась. Их глазки по-прежнему недоверчиво шныряют от вас по сторонам в поисках подвоха или смертельной западни, их ноги чуть согнуты в коленях и напружинены, готовые к молниеносному прыжку в сторону при малейших признаках опасности. Но Бог мой!!! Святые угодники!!! Как же преображается эта дочь бескрайних киргизских просторов, стоит лишь вам показать ей рукой, не робей мол, давай, ступай себе, я тебя пропускаю. Ее плечи расправляются, подбородок приподнимается, она становится ощутимо выше ростом, неуверенность и испуг исчезают из взгляда без следа, и от бедра она плывет через дорогу, плывет так, как она видела плавают взрослые тети по телевизору иностранному, так, как будто и не бывало ее детства, где ее на переходе мог сбить даже не водитель, а просто бегущий сайгак. Она переплывает переход, бросив на вас один лишь взгляд, как бы говорящий: "Вот так вот! И стой! Я вас тут научу в манерам!"
Не-не, никаких проблем. Это не раздражает. Это немного смешно, но больше наивно. Это также забавно, как русские девушки на Лазурном берегу, повышающие голос на официантов, чтобы спрятать свою, как им кажется, провинциальность. Ведь и в их головах дом никуда не девался. Им кажется, что кричать на официантов, это так аристократично. "Ou est la carte?!" - кричала помню одна девушка официанту в Каннах, то есть "Где меню?". А официант не понимал в чем проблема, так как меню лежало на каждом столе, надо было только переключить внимание с аристократичной модели поведения на поверхность стола.
Уверен, что мир станет проще, когда мы все станем проще. Два незнакомых человека в тесном лифте будут до тех пор мяться, потеть и уводить глаза в сторону, пока один из них не догадается обратить внимание не на себя, а на то, что второй пассажир лифта точно так же мнется, потеет и уводит глаза. Комплексы, комплексы. Я начинаю понимать, почему во всем мире при встрече глазами принято улыбаться. Это сигнал о том самом уважении, которого нам тут с вами так не хватает.
Комментариев нет:
Отправить комментарий